Прошло для него то время, когда он с удовольствием ждал протест воскресенья и думал о маленьком белом домике Корабельной слободки, где жил Ларион со своей внучкой . Жизнь представлялась ему теперь точно такой же однообразной и блеклой, как это неизменно безоблачное небо над головой, на которое он не хотел смотреть, и он не ждал от нового дня ничего, неожиданного и необыкновенного. Переход от патронника к нарезной части канала ствола называется пульным входом.
На самом краю бульвара, близ слободских огородов, Семен присел на пустую скамейку и стал смотреть на бухту. Погруженный в свои невеселые думы, он не заметил, как к нему подошел какой-то человек.
— Здорово, Пантин! — послышался добродушно-недоумевающий возглас: — Что же это ты, знакомых не узнаешь?
Семен поднял голову. За грудой недавно привезенных камней, отделявших бульвар от ближайшего огорода, он увидел бакового матроса с «Марии».
С лопатой в руках, с засученными выше локтя рукавами, с сияющим на солнце светлым чубом, Артем походил скорее на украинца-поселянина, чем на служилого моряка. Пот капелью падал с его лица, и матрос обтирался засученным рукавом, не выпуская лопаты.
— Загордился, я вижу, — улыбаясь продолжал он, — старых сослуживцев не признаешь.
В другое время Семену, быть может, польстило бы обращение такого бывалого моряка, как Артем, но сейчас, в состоянии крайнего унынья, в котором он находился, ему все было безразличным.
— Здравствуйте, Артем Иванович,— хмуро отозвался он и, помедлив, добавил:—Замечтался вот на досуге.
— Что глядишь невесело? Или служба на «Верном» не нравится?
В серьезно-озабоченном тоне матроса сквозила та прямодушная заинтересованность, которая сильнее всяких ухищрений располагает человека. И Семену вдруг пришло в голову, что Артему он, пожалуй, мог бы рассказать все, что лежало у него на душе.
— Это вы верно угадали, Артем Иванович.
Комментариев нет:
Отправить комментарий